Утро ударило лучами солнца по глазам и легким похмельем по мозгам. 

Надо же такому присниться! Но… Потянувшись, Инга поняла, что обнажена и вовсе не одна в постели! Глаза широко распахнулись. Она лежала на груди Рема, а тот довольный, как кот, сопел себе и улыбался во сне. 

Весь в засосах — на шее, на груди, даже на животе… На часах было восемь тридцать утра. Тренировку они проспали. 

— Твою ж мать! Нам пиздец! — Инга была взъерошенная, заспанная и офигевшая от всего произошедшего. 

Одежда её валялась в другом конце комнаты, да и комната не её. Проходя мимо зеркала, Инга заметила, что расписана не меньше Рема. А самое ужасное, что через двадцать минут им надо быть на комиссии. 

Рем подскочил по команде «нам пиздец», и понял, что это реально так. Голова болела, но настроение было просто прекрасным. 

– О, не-ет, что, опять расстрел?.. – Парень дошёл до зеркала и вздохнул. Нет, формой эту «красоту» никак не скрыть. – Могла б и поосторожнее! – Смех, да, сам он тоже явно не осторожничал, Инга была ничуть не лучше его самого. 

— Ой, кто бы говорил! — Фыркнула Инга. — Я даже Игоря встретить боюсь, он нас прибьёт и до комиссии мы просто не доберёмся, он уже зол и дал мне это явно почувствовать. — Девушку от чего-то это развеселило. — Ладно, пошла я в душ к себе. Тебе б тоже не мешало перед расстрелом привести себя в порядок! — Смех. 

Рем кивнул, и, поймав руку Инги, в душ вместе с девушкой. 

– Что? Надо торопиться! – Такой же задорный смех. Точно детский сад!.. 

Через пятнадцать минут двое покинули комнату, на них удивлённо косились все встречные, парень даже мысленно фыркнул. 

– Ой, тоже мне, сборище непорочных!.. 

– Инга, ну ты-то что творишь! – От вида этой парочки, Игоря едва не хватил удар. – Браво, молодцы, пять баллов. 

— А что я-то сделала? — Невинный абсолютно взгляд, нимба только не хватало. 

– Ну да, всё он, даже засосов сам себе наставил! – Вздох. – И обязательно было именно сейчас, Рем и так вчера накосячил... 

Игорь ушёл вперёд, Рем пожал плечами. 

… 

– Инга Хофен, вы взяли шефство над бойцом Романом Смирновым, предоставьте, пожалуйста, отчёт! – Комиссию, казалось, их внешний вид не волновал вовсе, Рем был тихим, стоял молча, лишь щёки его пылали. 

Инга вытянулась по стойке смирно, взглянула на Игоря, вздохнула и подробно рассказала, что нашла подход к Роману Смирнову, описала их совместные тренировки, и, будто так и надо, без тени колебания соврала, что вчера в качестве поощрения позволила бойцу отправиться на тревожный вылет, в котором Рем особенно отличился. 

— Спас множество людей, привел ещё одну птицу, и за подобное его следовало бы поощрить, и позволить вылеты вместе с развед-отрядами и патрулями. – Торжественный звонкий голос, точно на награждении. 

Игорь был обескуражен, а Рем стоял вообще растерянный и с круглыми глазищами, но охотно подтвердил слова Инги, пообещав впредь вести себя сугубо положительно. 

Впрочем, им были вполне довольны и назначили командиром лётного отряда, обязав проводить лётные тренировки и обучать бойцов работе с птицами, при этом, Ингу так и оставили его командиром, решив, что девушка вполне справляется. 

Рем мысленно ржал, покидая кабинет, потом нагнал Ингу, поймал её ладонь. 

– Слушай, я поговорить хотел! – Наглый и довольный взгляд, озорная улыбка. 

Всё что произошло между ними… Как теперь вести себя Инга не знала. Рем определённо нравится ей, нравится больше всех, кто был до него. Такой, казалось бы, обычный, но и самый уникальный из всех, самый нестандартный. Неизвестно, что он выкинет в следующую минуту. 

Кто она для него? А он для неё? Да и вообще, когда мир почти погиб, стоило ли об этом думать… 

Касание руки, Инга обернулась на голос и утонула в карих глазах, в улыбке Рема. 

— Да, я слушаю. Извини, другого ничего на комиссии не могла придумать, ибо признавать собственную некомпетентность и подставлять Игоря не хотелось. Если мы два идиота, то он не при делах. 

– Да к чертям эту сраную комиссию, забудь! Я хотел сказать, что люблю тебя! Серьёзно, правда, я люблю тебя, и да, я нашёл свой смысл жизни – беречь самое дорогое, что у меня есть – тебя, даже если я на хуй тебе не нужен, я счастлив, что это чувство просто есть, это так важно сейчас, понимаешь! – Открытый и честный взгляд, и сам Рем абсолютно открыт, вот так легко и просто. Да, ему, наконец, было легко. 

— И я тебя люблю. Иначе, наверное, давно бы убила! — Улыбка, искорки в глазах. — Ты мне нужен. А этот твой идиотский полёт… Ты мудак, я переживала же! И как тебе могло в бошку прийти, что я и Игорь… Я всё понимаю, — она коснулась его руки и уткнулась носом в грудь — осталось только спасти мир и построить Рим. 

– Спасём, обязательно спасём, и всё построим, и прости, что заставил волноваться. – Рем тепло обнял девушку. 

– Ну вы и мудаки! – Фыркнул Игорь, проходя мимо этой парочки и мысленно добавил. – А теперь подумайте, как стать тихими и незаметными, столь пристальное внимание нам не выгодно. 

— Какие есть! – Усмехнулась Инга, и мысленно добавила: -А ты план готовь. У нас троих есть возможность покидать базу. 

– Рем пусть поработает с лётными, проверит, можно ли их подключить к нашей операции, было бы неплохо иметь прикрытие в виде полётов, птицы у нас троих есть. 

— Ок, я обсужу это с ним. 

– Рем, тебя на минуту можно? – Вслух позвал Игорь. 

Парень кивнул. 

– Щас буду! – Рем ослепительно улыбнулся Инге, и ушёл в след за Игорем. 

– С Ингой у вас серьёзно? – Спросил мужчина, когда они дошли уже до самой его комнаты. 

– Серьёзнее некуда! – Улыбнулся Рем, вспоминая как недавно чуть не умер от ревности под этими самыми дверями. Теперь он был доволен. – А это имеет значение? 

– На вот! – Игорь вынес из своей комнаты пару ключей. 

– И что это? 

– Ключи! 

– Да ну, что правда?! А я-то думал... 

– Рем! Ну прекращай этот детсад. – Игорь поморщился. – Ключи от семейной комнаты, мало ли, может, вместе жить захотите. Чтоб больше не радовать охрану откровенными сюжетами, например! Понимаю, интернета нет, жанр порно кому-то возрождать надо... 

– Всё-таки там камеры, да? – Рем покраснел. 

– Да. Это же главный склад, ну как иначе-то? И вы шикарно стояли прямо под... 

– Ты смотре-ел?! Ой всё, я пошёл, спасибо за ключики. 

Инга ушла в ангар покормить и вычистить птицу, заодно поделиться с ней событиями. Девушку успокаивало общество птички, да и Кассиопея была довольна, всегда живо отзываясь на все рассказы и слова Инги. 

Рем отыскал нужную комнату, открыл, большая шикарная двуспальная кровать в чёрно-серебристых тонах, окно, серебристые шторы, встроенный в стену отличный шкаф, чёрный ковёр на полу, да, небольшая комнатка, но так по-домашнему как-то, не в пример его убогой спальне. 

Рем прошёл и обалдел, открыв дверь ванной – джакузи! Реально джакузи! И душевая кабина в углу. А ещё, стиральная машинка. 

– Офигеть! – Воскликнул Рем и побежал за Ингой. – Инга, у меня к тебе просьба! – Довольнейший оскал. 

— Да, в чём дело? У нас ещё тренировка, не забыл? Утром мы всё на свете проспали. 

– Помню-помню, но я хочу сделать тебе одно предложение! Каси, прости, я заберу твою хозяйку! – Рем погладил птичку, взял девушку за руку, и потянул за собой. 

— Что за предложение? Что ты опять задумал? — Инга как-то насторожилась . 

– Останься со мной! Желательно, навсегда. Ну, можно навечно! До гроба и дальше – тоже подойдёт! – Парень вручил девушке ключик, с таким видом, словно бы обручальное кольцо. 

— Ты это серьёзно?! — Инга опешила, таких предложений за все двадцать пять лет ей не делали. — Это что, ключ от совместной комнаты? — Была ли она готова сама к таким серьезным отношениям? Да, с Ремом, да. Да и то, что они будут всегда рядом, станет лишь плюсом. 

– Серьёзно. Да, это ключ от моего сердца, я бы не хотел с тобою больше расставаться! – Восторг в глазах, Рем залюбовался Ингой, а потом вновь вдруг перешёл на обычный нагловатый тон. – К тому же, комната там прям клёвая! И ещё, мы с тобой уже начали возрождать мир, порно, например, возродили, на нас теперь вся база дрочит! А ты когда-нибудь мечтала сняться в порно? Я, право, нет! 

— Чего???? — Инга опешила. — Там что, камеры были? Да, уже собственно не важно. — Рассмеялась девушка. — Пусть завидуют. 

– Камеры не пишут звук, но изображение, Игорь сказал, отпад!.. – Рем сгрёб Ингу в объятия, чмокнул в нос. – Главное, мы есть друг у друга, остальных к дьяволу, я перед тобой открыт, а не сказать не мог, понимаешь же! И вот… – Рем задумался. – Мне лётными командовать… Чёрт! Да какой я начальник!.. – Вздох. – Что делать с ними – ума не приложу... 

— Я сама начальником никогда не была, а вот пришлось, и достался сложный подчинённый. 

– Да гад он вообще, как ты его терпишь! Слушай, а может, сегодня в джакузи потренируемся? – Нагловатый, почти мурлыкающий голос. 

— Так, а вот халтурить не будем, нам нельзя налажать! Так что на плац, а потом, может, и вместе в джакузи. 

– Так точно, командир! – Кривая ухмылочка, жадный поцелуй в губы, и Рем сорвался с места, крикнув: 

– Догоняй!!! 

Изматывающая тренировка, Рем был послушен и спокоен, Игорь его больше не волновал ничуть, а вот за спарринг-партнёрами Инги он следил зорко – ну как чего доброго её поранят?! Те ощущали этот взгляд, и опасались связываться – о взрывном характере Рема знала вся база. 

— Значит так, Игорь. – Инга ощущала, что ей уступают, и это злило. — Либо объясняешь бойцам, что мы на равных, либо я на тренировки больше не приду. Мало того, что на меня посматривают как на порно-звезду, так ещё и всерьёз не воспринимают! 

– Я никого не трону! – Негромкий голос Рема. – Уж не за тренировку явно. – Он знал, что одобрения ждали совсем не от Игоря. 

Одновременные кивки, будто все и впрямь разом выдохнули и расслабились. 

— Все что ли детсадовцы?! — Инга взбесилась. — Всё, адьес! Ещё раз подобное повторится, наваляю каждому лично. Посмотрим кто тут баба! — Её и правда эта ситуация задевала. Будто их уже поженили и Рем строгий муж. Вот ещё! 

– Извини, я больше так не буду, просто клянусь! – Рем нагнал девушку. – Ок, я снова накосячил!.. 

— Там, на плацу, у нас нет пола! Нет пола так же на вылетах. Если меня будут оберегать как хрустальную вазу, смысл в чём? А ты валять дурака прекращай! Мы и наши отношения имеют место лишь на территории нашей комнаты. 

– Я понял, больше не повторится. И вообще, эти взрослые сильные мужики боятся мальчишку?! – Рем чуть приподнял бровь. – Ин, я настолько псих? 

— Порой твои поступки непредсказуемы и неизвестно что ты можешь выкинуть! — Инга рассмеялась. 

Рем рассмеялся в ответ, но тут же нахмурился, услышав крик, птичий крик, и рванул в ангар. Мужчина-боец пытался сладить с птицей, крепкий молодой самец не слушался, упирался, угрожающе поднимая когти. 

– Тупая тварь! – Рычал на него мужчина. 

– А ну-ка прекрати!!! – Рем резко оттолкнул мужчину, и погладил животное. 

– Что ты себе позволяешь?! Птица моя! 

– Не твой он, ты отстранён, таких, как ты, не будет в моём отряде! Точно! – В глазах парня вспыхнула идея. 

Инга подошла к своей птичке, защебетала, будто жалуясь. Девушка погладила ее, показывая, что обижать ее она не даст. 

– Инга, побудь пока здесь, я скоро! – Рем подмигнул, и унёсся прочь. 

– Мне нужны все, все двести тридцать пять в ангаре, сейчас! – Рем в наглую ворвался в кабинет главнокомандующего. 

– Юноша, к чему этот переполох? 

– Это серьёзно! И времени ждать нет. Завтра утром я должен начать тренировки с новыми бойцами. 

– Хорошо. – Мужчина нажал кнопку громкой связи. – Говорит главнокомандующий! Всем бойцам немедленно построиться в ангаре! Повторяю, всем бойцам немедленно построиться в ангаре, готовность пять минут! 

«Какой же всё-таки он бешеный чертёнок!» — Подумала Инга стоя в ангаре. Она слышала объявление, потому ждала, что же на этот раз задумал Рем.

Инга встрепенулась, она словно бы всем существом почувствовала очередное приближение проблемы. 

— Ловлю себя на мысли, что Рем реально увлекся мной, а я не знаю, как реагировать. Он дико к тебе ревнует, хоть и пытается не показывать. — Инга сама заметно нервничала, теребила зелёные локоны, которые удачно подкрасила на днях. — Хах, а ещё, моя птичка с его кажется парочка, она только с его птицей общается, и подпускает Рема лишь и меня. Забавно правда? Умные они животные. 

– Да, птицы умны, и я опасаюсь этого. И на счёт Рема ты права, этого я тоже опасаюсь, он безумец как в бою, так и в любви. Кстати, тревога звучала, слышала? – Игорь тоже почему-то вдруг занервничал. 

— Игорь, птицы не причём, они такие же жертвы человека, и имей в виду — уничтожить их не позволю. А тревога… Игорь, херовое у меня предчувствие. 

– Идём, посмотрим, что там! – Мужчина первым покинул комнату. Никакой суеты, всё как обычно, наряд уже улетел. 

… 

Кассиопея перебирала лапками и звала хозяйку мысленно. Она переживала, была взволнована, её возлюбленного увели, увели на войну, а её оставили, так сложнее всего, сражаться вместе не так страшно, как ждать. И она хотела поддержки хотя бы от Инги. 

Инга прошлась по казармам. Дверь в комнату Рема открыта, а его нет! Она пробежалась по территории их лагеря — нет нигде. Кассиопея нервничала. 

Инга обняла птицу, погладила по пёрышкам. Ушли значит. И этот невозможный мальчишка тоже… Девушка успокоила свою птицу, объяснив, что им рано ещё в бой, и зло бросила Игорю: 

— Этот придурок ушёл с тревогой! Нет, ты представляешь?! Ёбаный мудак! Бесит придурок… — Инга была в ярости. 

Да лучше б он её вообще не спасал, чем так подставлять. Не сдержавшись, Инга заплакала, уткнувшись в жёсткие перья. На самом деле она волновалась за него. Боялась до дрожи, что он не вернётся, как вот, Кассиопея за своего птенца. 

Каси тоже плакала, из птичьих глаз катились крупные слёзы, она так понимала сейчас свою хозяйку!.. 

… 

Операция не заняла и часа, Рем отличился, чуть ли не в одиночку спас всех людей, подчинил ещё одну птицу, и с ней забрал всех до одного «зомби». «Стойких», жаль, в этот раз не было. 

Эйфория, буря, восторг, аплодисменты... 

Инга в ангаре. 

– Ох ты ж чё-ё-ёрт!.. – Рем попятился. Вид девушки ничего хорошего не предвещал, зато, он увидел, что с Игорем она не спала. – Инга, зна-аешь!.. – Рем вновь вскочил на своего зверя, тот тоже пятился – кажется, Каси тоже была не в духе. 

Рем быстро направил птенца прочь из ангара, надеясь, что позже Инга успокоится, а он полетает пока. 

Инга просто кипела. Набить бы морду этому придурку! 

— А ну стоять, сучёнышь! Я тебя не отпускала! — Инга вскочила на Каси, отправляя её вслед за птенцом и всадником. 

Благо, птицы отлично друг друга чувствовали, и вскоре девушка нагнала Рема. 

Игорь просто негодовал, приказывая вернуться обоим, но уже было поздно. Ингу слишком взбесили, а в ярости она плохо себя контролировала. 

– Я думал ты… Отстань, отстань! – Смех. – Инга, прекрати за мною гнаться, это как-то меня расстраивает! – Рем ускорялся, но рассерженная Каси так и норовила цапнуть его зверя за хвост. 

— А я с Каси солидарна! Ты ебаный мудак! Ты что себе вообще позволяешь? Похуй на меня?! Отлично! Если приговорят к расстрелу, не смей меня спасать. Я за себя отвечу. А ты только о себе думаешь, чертов эгоист! Ты меня бесишь! Толку тебе помогать, если такой неблагодарный?! 

– Мне не похуй, но иди ты к чёрту, ясно?! Я тебе не малолетка, хватит, хватит! Я отвечаю за себя сам!!! Я воин, я герой, я лучший, идите к дьяволу, я построю Рим! – Слёзы по щекам, он сам не знал почему. Парень приказал птице идти в отрыв, и тот, несколько раз переместившись, мастерски запутал след. Эмоции через край, пульс шкалит, небо, высота и слёзы. И мысленное: – Тебе меня не догнать! 

— Ошибаешься! Кассиопея своего птенца всегда найдет, тебе не уйти! Ты именно ведёшь себя как малолетка. Нравится всё всем наперекор делать?! Давай! — Инга снова была на хвосте. 

Как же ей хотелось сейчас со всей дури врезать Рему, чтобы он тоже почувствовал как ей больно… Больно?! И почему было так обидно, а сердце так сжималось?.. У птиц всё было просто, а люди вечно искали проблем и лгали самим себе. 

– Чёрт… – Рем стиснул зубы. 

В ангар. В секунду парень спешился и бросился на склад. Кажется, там Инга никогда не была, вообще не знала, где он, этот склад. 

Тишина. Полумрак, никого. Пара лампочек под потолком. Рем походил между мешками и коробками, и вдруг его внимание привлёк ящичек. 

Опа! Вино, красное, отличное дорогое вино! Взахлёб из горла, одна бутылка махом, не разбирая вкуса, приятная муть в голове, а вот вторую парень уже принялся смаковать. Чудесно, ещё бы шоколада! Об Инге Рем уже и думать забыл. 

Мысленно Инга вычислила Рема, но пришлось поплутать. Склад какой-то. И парень уже полупьяный. 

— Ах, ты ж сволочь! — Одна пощечина, другая. — Ты ёбаный мудак! — В глазах горел пожар ярости. — Я переживала. Я места себе найти не могла, а ты, эгоист! Ни о ком не думаешь кроме себя! – Ненависть во взгляде. — Я из кожи вон лезу, чтобы тебе помочь, чтобы тебя привести в себя… А ты на всех забиваешь. Как же, главное ты! Мятежник хренов!.. 

Удар, ещё удар, парень жмурился, но терпел. 

– Да больно же!.. – Рем перехватил руки Инги, и впился в её губы поцелуем, жадно, пылко, агрессивно почти, удерживая, прижимая девушку к себе. 

Поцелуй. Такой пылкий и жадный, она ответила, всем существом потянувшись навстречу, но она же была гордая, попыталась оттолкнуть, а сама едва дышала. Как давно у неё никого не было. Но Рем... 

— Отвали от меня… — Несмелая попытка прекратить это. 

– Нет, никогда!.. – Руки жадно по хрупкому телу, её рубашка на пол, поцелуи лишь настойчивее, страсть и восторг до головокружения, сердце гулко, громко, громко, это круче, чем полёты!.. 

Инга отобрала у Рема вино и так же жадно выпила из горла, вытерла ладонью губы. Только сейчас она почувствовала, что Рем пахнет ландышами, алкоголем и чем-то совсем особым, уникальный запах. 

Инга вцепилась в его волосы и сквозь стон продолжила: 

— Ты знаешь, что ты ёбнутый мудак? Знаешь, насколько сильно бесишь меня? Порой мне хочется убить тебя!.. А порой, ты единственный, кто способен понять меня… Ты абсолютно не в моем вкусе, но ты ближе всех… – Его куртка на пол, пальчики на пуговках, дрожащей рукой Инга их расстёгивала, едва дыша. Сердце выпрыгивало и билось в такт с другим. 

Восторг и дрожь. 

– Бесишь! Да, реально бесишь, типа вся крутая, командир, откуда столько самомнения?! – Глоток вина, поцелуи-укусы по шее, плечам, Рем не стеснялся прикусывать нежную кожу девушки, оставляя отметины и следы. В большой мужской форме был несомненный плюс – девушка легко из неё выскальзывала, и сейчас уже была в одном белье. – Ты охуенная, но такая наглая, придушил бы!.. – Губы вновь сминают губы, ладони жадно изучают хрупкое тело. 

Такое почти забытое чувство, возбуждение и дрожь. Глоток вина, чтобы охладить пыл, но вот только пламя между ними всё больше разгорается, его уже не потушить. 

Какой-то полумрак помещения, запах сырости вперемешку с запахом тела Рема и красного вина. Инга прижалась к парню, ища тепла, язык говорил одно, тело абсолютно противоположное. Шикарный парень. Такое тело, подтянутое, не перекачанное и мужественное. 

Инга кусала губы от удовольствия, укусы нравились ей, и она не стеснялась в ответ целовать и оставлять следы на коже юноши. 

— Если не быть наглой, не иметь самомнения и самоуважения ничего не добьешься. — Рубашка Рема полетела на пол, пальчики скользнули по торсу и груди. — А ты такой классный… Рем… — Голос полушёпотом на ушко. — Но твой ёбнутый характер портит всё! — И мягкий укус за мочку. 

– Будто у тебя характер сахар! 

Ухмылка, глоток вина, жадный поцелуй, разорванный бюстгальтер на пол, одной рукой удерживая руки, Рем прижал девушку к стене, губы скользнули от ключицы вниз, чуть закусывая зубами сосок, тут же лаская языком, вторая рука сжимала другую грудь, горячий упругий шарик в ладони, возбуждение и стон. Он давно ни с кем не был, а чтоб это было вот так вот охуенно, не помнил вовсе. 

Запах девушки пьянил, кружил голову, красавица, но тут что-то ещё, совсем иное чувство, не симпатия вовсе, и желание, дикое, безудержное. 

— Да, я вообще сахарная, того гляди растаю!.. — Смех и глоток вина. Последний, бутылка полетела куда-то. 

Холодная стена и горячие губы. Голос дрогнул в стоне, мурашки скользнули по телу, Инга кусала в кровь губы, рвала руки, но Рем был куда сильнее. Сдерживаться уже не был сил, и все мысли потеряли свою ценность. 

Инга нагло и пылко впилась поцелуем в желанные губы, одной ногой обняла мужчину за бедро, заводя обоих ещё сильнее. Стоны смешались, алкоголь ударил по вискам и весь мир больше не имел смысла. 

– Подержи! – Серебристый квадратик, упаковка с презервативом, прямо в зубы девушке, за секунду Рем высвободился из одежды полностью, поцелуями и ладонями скользнул по телу девушки, стаскивая трусики, губами по животу, поцелуями ниже. – М-м, и впрямь сахарная!.. – Ухмылочка, вновь отобрать презерватив, жадный поцелуй в губы, и через мгновение Рем завладел Ингой полностью, подхватив на руки, заставив обнять себя ногами, и войдя в неё одним резким движением. Хрупкая, почти невесомая, яркая, желанная, стон не сдерживаясь. Интересно, а на складе есть камеры? Уже поздно об этом думать, стоны и восторг. – Ты шикарная, Инга, да!.. – И тот же бешенный огонь во взгляде, нет, не закрывать глаза ни на минуту, запомнить, впитать каждую эмоцию, каждый миг!.. 

Бешенная страсть где-то на грани реальности, мир погибает, а они как подростки… Уже плевать чем это всё закончится, что с ними будет дальше. Бешеный пожар, порыв страсти. Нет, таких Инга не встречала. Два безрассудных существа. 

Движения в такт, стоны и бешеные биения сердец. Это больше чем порыв, больше чем просто секс, Инга это чувствовала всем существом и отдавалась самозабвенно, пылко. 

— Рем, ты шикарный да-а-а, хоть и невыносим порою!.. — Мысленный стон. 

Ярко, жадно, смело, без тени смущения, лишь страсть и пламя, жадные сплетения двух тел, и танец, словно бы даже полёт. Наслаждение выше всех мыслимых пределов, сердце колотится гулко, мощно, эти ласки, каждое касание – новая вспышка и новые стоны, страстные объятия, ближе, ещё ближе, не отпускать никогда, и плевать на всё, даже на Рим, лишь бы Инга была рядом, всегда, всегда. 

«Люблю» – нет, слово не сорвалось с губ, ни в слух, ни мысленно, но это было так, это было сейчас единственной истиной в безумном хаосе их жизни. 

… 

«Ты совсем не входил в мои летние планы. 

И отклонятся от курса я так не люблю. 

Но теперь мне будет о чём написать в мемуарах. 

О том, как мы летали в неизведанные дали. 

О том, как рассекали облака по вертикали. 

О том, как забывали для чего нам две педали. 

И угодили в петлю. 

У меня есть права, я немного пьяна. 

И зачем нам стюардесса если мы на АН-2? 

А в салоне пожар, когда мы на ножах. 

Выполняем с интересом чудеса на виражах. 

Чудеса на виражах, чудеса на виражах». (Lascala — Ан-2)

Вчера был наш деревенский праздник. Он навеял у меня теплые воспоминания из детства… Тогда все еще были живы. Будто бы другая жизнь. Детство. Когда все еще любили друг друга, когда всей толпой помогали, а потом и собирались за одним столом. Когда люди еще нуждались в друг друге, было тепло и легко. А нам детям просто повод коесть вкусняшек и посидеть на коленях у любимого дяди Жени… Которого уже 10 лет нет с нами. Нет дедушки, нет б. Симы, нет мамы… А отношения уже давно перестали быть такими теплыми. 

     Раньше к этому празднику мы все дружно помогали друг другу убирать урожай. Сначала все вместе у одних, потом у других, потом еще и еще. Так было легче, много народа и вот все огороды пусты и урожай собран. У моей бабушки всегда были овцы. Водить она их перестала лет пять назат, потому что уже тяжело физически. А раньше перед праздником она обязательно резала барана и самым главным украшегием праздричного стола была своя парная баранина. Часть была приготовлена а чать по немногу раздавалась родственикам. Всякие вкусности приготовленые из урожая этого года. Мама всегда была рукодельница во всем и это она обычно собирала всех у баьушки и мы все дружно готовили стол. Ждали бабушку с дедушкой, часто приезжала тетя с семьей, приходила б. Сима, д.  Леня, д. Женя и д. Коля. Под вечер обычно, часов в 6 -7 вечера… Это была традиция. В деревне это был особый праздник- праздник сбера урожая. И обязательным атрибутом на столе так же были дыни и арбузы. Как раз сезон заканчивался… В этот праздник все собирались за одном столом. Я помню даже тот момент когда еще даже газа не было и бабушка топила печь. Немного пахло дымом, бараниной и вкусностями, выпечкой. Каждый кто приходил приносил с собой какое-то угощение, которое тоже ставилось на стол. Все разговаривали, делились всякой всячиной. Телефонов тогда особо не было и были фотики, такие простенькие и мы обязательно делали семейные фото..

Слезы… Черт будто это было совсем в другой жизни и не со мной. А фото все так же воспоммнаниями хранятся в фотоальбоме… И во всей этой теплоте бабушки и дедушка вспоминали свою молодость, пели песни, которые были модные в их время. А мы, дети просто развлекались. Даже телевизора не включали, просто слушали эти истории уже видевших другую жизнь людей. Мама умела делать праздник, хотя сама праздники любила не очень, но вокруг нее была жизнь, было тепло и уютно… И я уже не помню, когда мы последний раз вот так собирались. Это было еще до моего замужества. А маме в силу болезни было все тяжелее… Да и того прежнего уюта было меньше. Сначала не стало дедушки. А в 2013 вообще родители развелись и все как-то само собой сошло на нет. А теперь лишь воспоминания, такие теплые и в то же время болезненые и чувство какое-то тоскливое. Настольгия.

Просто хочу сохранить это воспоминания. Хочу сохранить этот праздник в душе. Потому что как прежде уже не будет никогда..

— Аха-ха, ты серьёзно?! Игорёк балуется травкой? — Ингу это развеселило. — А ты употреблял когда-нибудь что-то подобное? 

– Игорь курит иногда, или как там её используют – расслабляется так. Я нет, я вот стянул, а что с этим делать – понятия не имею!.. А ты пробовала? 

— Пробовала, только мне вообще не втыкает, и прикола я не понимаю в этом. Ерундень, которая того бабла, что за неё просят, не стоит! 

– Не думал, что у нас настолько всё прослушивается! – Мысленный ответ. 

— А ты думал нас не пасут? Мысли можно скрыть, если не желаешь, чтобы тебя услышали. — Инга до этого не знала этой информации, даже себе удивлялась. 

– В общем, я сам научу тебя летать, Игорь в этом не профи, и на счёт плана – будут идеи – делись, но пока за нами пристально наблюдают. Вот если через две недели я буду себя хорошо вести на комиссии… – Смех. 

— Да, в полётах тебе я больше доверяю. А насчёт поведения — постарайся не подкачать, у нас каждый день на счету! 

– Постараюсь, но ничего обещать не могу! – Рем почему-то вдруг подумал, что Инга миленькая такая, захотелось взять её на руки, а то и вовсе поцеловать. Бред. – Всё, отстань от меня, я в душ! – И он быстро скрылся в комнате. 

Инга осталась одна. Так быстро он менялся… И всё же без парня стало как-то пусто и одиноко, потому девушка ушла к своей птице. 

Они будто общались, узнавали друг друга, птица ласкалась к девушке, урчала, ворковала, словно разговаривая с ней на своём языке, птице нравилась девушка, а девушке – птица. 

Рем до самых полётов пролежал в комнате, глядя в потолок, мыслей не было, он был пуст – своеобразный транс. А потом, как по команде, он поднялся и пошёл в ангар. Инга была там, гладила птицу. 

– Ну что, полетаем? – Улыбнулся Рем, и вывел своего зверя из загона, тот заурчал и поклонился птице Инги. Рем пожал плечами. – У меня самец, ему твоя дама нравится! 

— Полетаем, учи, ведь я совсем ничего не знаю. Хм, как интересно! Твой птенец же мелкий. 

Эта картина птичьего ухаживания увлекла обоих молодых людей. 

– Мелкий?! – Рем взъерошился, будто это про него было сказано. – Ну помоложе, но они ровесники почти, самцы у этих птиц в разы самок мельче! 

– И как же ты возраст и пол определяешь, эксперт? – Улыбнулся возникший откуда-то Игорь. 

– Как надо. – Фыркнул Рем, потом взял Ингу за руку. – Идём, на улицу выйдем для начала! 

— Но Каси понравился твой птенец, есть, значит, в нём что-то особое! — Инга кокетливо поправила прядку, и, пожала плечами, взглянув на Игоря, и пошла за Ремом. 

Эта обстановка начинала накалять, Рем странно себя вёл, будто и правда она ему нравилась. А Инге? Кто на деле нравился ей самой? Она же даже не думала об этом. С Игорем было легко, а с Ремом интересно. Даже с его ершистым характером, Рем был такой же искатель приключений, как и она сама. 

– Главная особенность этих птиц – способность перемещаться в пространстве. – Начал спокойно пояснять Рем. — Они далеко не летают – перемещаются. То есть, за секунду в любую точку мира, может, видела вспышку, когда мы переместились сюда. Потому, отследить их трудно, и держаться надо крепко. 

Дай руку, вот, чувствуешь, у основания шеи у них косточки, выступающие так, что можно обхватить рукой. Не бойся, им не больно! Забирайся сейчас, и держись, на крылья не наступай никогда, им неприятно. Можно попросить птицу лечь, мой ложится. 

— Они достаточно занятные. Перемещения в пространстве — это невероятно просто, я думала такое лишь в сказках бывает! Интересно, как это работает с научной точки зрения? — Инга слушала внимательно. Посмотрев своей птице в глаза, девушка мысленно попросила её сесть, птица повиновалась. — Представляешь, они понимают телепатическую речь! — Инга была в восторге. — Я только что попросила Каси сесть, и она села! 

– Понимают конечно, это из-за них у нас такой вот дар – телепатия. Интересно, как их вывели?.. Я пробовал со своим общаться, но его «речь» я не понимаю, увы! 

Сейчас две птицы шли рядом прогулочным шагом, урча и щёлкая, будто тоже болтая, как и их наездники. 

— Я Каси тоже понять не могу, а она меня отлично понимает. Вот же чудо и правда. Они вот друг друга понимают отлично.

Ну что, полетели? 

– Не спеши, установи контакт, задай птице задачу именно летать, а не прыгать, пока сегодня полетаем над территорией базы. Птицы то и дело норовят куда-то рвануть, прыгнуть, переместиться, если что – представь зрительно базу, попроси вернуть тебя, и она вернётся! 

Инга погладила свою птицу, мысленно попросила полетать с нею по базе, чётко в мыслях очертив круг полёта, птица кивнула ей и взмыла в небо, зазывая за собой следом спутника. 

Самец же внимательно посмотрел на своего седока, будто дожидаясь команды и в тоже время прося разрешения. 

Рем разрешил зверю лететь, тот сорвался с места, стремительно, красиво, явно рисуясь перед самочкой, выделывая кульбиты и изощрённые фигуры, зная, что Рему удержаться не сложно, но парень быстро его осадил, заставив просто лететь, ровно и не слишком быстро. 

– Ну как? Я обожаю полёт и высоту! – Восторг в глазах. — Отсюда мир такой красивый! 

У Инги дыхание перехватило. Полёт. Было страшно и будто свободно, легко… На байке было проще. Там земля, а тут… 

— Я боюсь летать… На самолётах это было испытание, а сейчас так просто и понятно будто, но всё равно чуточку не по себе. Привыкну наверное. — Девушка крепко держала птицу и боялась — вдруг что-то не так пойдёт… 

– Привыкнешь, для первого раза, ты очень круто держишься! Летая каждый день, уже через неделю находишь гармонию полёта и движений, это прямо классное чувство! 

— А как у тебя выходит так здорово находить с птицами общий язык? Они ведь все тебя принимают. Моя Игоря вообще не воспринимает, не подпускает работников, я сама вот с ней вожусь. Кормлю и чищу. 

– Твоя девушка гордая, а я просто люблю животных, и они чувствуют это тепло! Многие их считают источником зла. Будто это птицы пришли на рынки, заказали рекламу… Смешно, не так ли? Легко винить тех, кто не может ответить. – Рем хмурился, и гладил своего питомца. – Их всех планируют уничтожить… Ну, потом... 

— Во всём лишь люди виноваты. Птиц, наверняка, создали в лабораториях, не думаю, что они хотели погубить мир, и что их желания спрашивали хоть в чём-то. — Вздохнула Инга. Сейчас с Ремом было так легко. Всё же, мог он быть нормальным, даже интересным и… Милым. Девушка посмотрела на парня. Он был горд и статен. – Таких умных и прекрасных животных нельзя уничтожать… Это жестоко! Я не позволю свою птицу обидеть. 

— Как и я встану на защиту каждого животного, уведу за собою, думаю, они пойдут. Хотя, мне самому-то идти некуда… — Вздох. 

— Мы построим новый мир, и каждый найдет себе пристанище. — Инга верила в это, как верила в то, что они спасут животных. – Человек — самый жестокий в мире зверь. 

– А ты когда-нибудь любила? – Пытливый взгляд, и снова вопрос не в тему. 

Этот вопрос застал Ингу врасплох. Она перебрала в уме все свои отношения, но вот любовью их сложно было назвать. Влюбленность, увлечения… 

— Нет, наверное… Влюбленность была не одна, я вообще влюбчива. Но любовь… Не знаю. Есть ли она?.. – Вздох. — А ты любил? 

— Нет, не любил! — Рем мотнул головою. — Ладно, приземляемся.

...

Две недели пролетели незаметно, тренировки, полёты и разработка плана по добыче информации. Пару раз Инга в одиночестве пробиралась в комнату главнокомандующего, Игорь и Рем прикрывали, хоть и всё их общение сводилось к сарказму и взаимным колкостям, но ничего важного они так и не нашли.

Теперь Инга и Игорь встретились что бы обсудить положение дел. 

– Как думаешь, Рем стал поспокойнее? – Игорь хмурился, беседа мыслями при полном блоке. – Вы, вроде, ладите. 

— Рем непредсказуем, так что, не советовала бы считать, что вышло его приручить. Знаешь, есть в нём такая особая безуминка. В чём-то мы близки, только вот он как подросток, а меня жизнь научила, кое-где не проявлять свой бунтарский характер. 

– Да, ты гораздо мудрее, он тоже не дурак, но… Как только ты появилась тут – ему вообще напрочь башню снесло. Гормоны что ли... 

... 

Эта «милейшая» парочка уединилась в комнате Игоря. Рем попробовал связаться с Ингой мысленно, да кого там – глухой блок!.. Неужели она… С этим… Ревность! Яркая ослепляющая волна. Кулаки сжались. Ревность! Глупая. Слепая. Рем осознавал, что это нелепо, но… Ревность! Он не знал, куда себя деть, но на помощь пришёл сигнал тревоги. 

– Я с вами третьим! – Рем оседлал свою птицу, ребята были не против, а его зверь и вовсе соскучился по бою, приключениям, азарту, и весь трепетал. 

Лишь птичка Инги беспокойно переступала лапками, глядя на безрассудство двух юнцов. 

Инга буквально за шкиряк втащила парня в свою комнату, в её глазах полыхнула ярость и невольно набежали слёзы. Было обидно. Она со всей силы влепила парню пощечину по здоровой щеке. 

— Ты… Да пошел ты, идиот! К тебе по-хорошему, а ты… Детсадовец! Двадцать три года, а ведёшь себя как мальчишка. Нахуя ты меня спасал?.. 

– Что ты орёшь, что не так?! Я никому не сказал, что ты меня прозевала, и птицу тебе поймал, так ведь проще, когда с птицей, таких бойцов особо ценят, к ним лояльнее. Что?! Что не так?! Почему это тебе за меня стыдно, ты мне не мать. Мало ли какие дебилы под твоим командованием будут, я, например! А так ты ко всему готова будешь. Я спас, чтобы ты жила, живи, я даже о тебе забочусь! – Самодовольная улыбочка. Да, Рем был собою весьма и весьма горд – такая дерзость, а его похвалили даже. 

— Мы договаривались о другом… — Инга отошла к окну, опустила голову. — Да, ты прав, я виновата, и только я. Я за тобой не уследила… — Зелёный хвост закрыл её лицо. 

– Драматизируешь. Ничё ж не случилось! – Рем не сдержался, подошёл и дёрнул девушку за волосы. – Не грусти, всё будет в ёлочку, ты и так уже под цвет! 

— Ага, ничего не случилось… Иди отдыхай, а то потом опять скажешь, что не выспался. Завтра в восемь что б готов был! 

Как только парень закрыл дверь, Инга рухнула на кровать лицом в подушку и разревелась как маленькая, мысленно закрывшись от всех. Сказывался стресс. 

А начальником она не была и для неё это было жутко сложно, тем более, в коллективе мужчин. 

… 

– Что ты ему вчера сказала такого? – Было только семь утра, но Инга и Игорь уже во всю занимались, обоим не спалось. – Он обещал вести себя прилично, но что-то ты в последний миг ему сказала, я видел, как он вспыхнул, и вот… Хотя, командиры ржут до сих пор, настроение он им поднял. 

— Он спросил про тебя. Ну, мы ж нормально общаемся, он и спросил, нравишься ли ты мне. Я ответила, что ты неплохой мужик. Что в этом такого? Ты ответственный и слово держать умеешь. А он… Да ну его к чёрту… Детсадовец он. Меня такие вообще бесят! — Инга тоже вспыхнула и убежала вперёд. 

– Ревнует он. Неудачное время для такого разговора попалось, вот он и… Впрочем, не важно. Опять щас взбесится, что мы с тобой вдвоём! – Ухмылка. 

Игорю в какой-то мере нравилась Инга, как товарищ, как умный и толковый человек, но не как девушка, нет, Игорь любил тихих мягких серых мышек, а экспрессия и яркость девушки его отталкивали. Его Иринка, так звали жену, пекла прекрасные пирожки, работала прямо на дому швеёй, клиентов было много, дом она вообще почти не покидала, и вместе с нею в доме жили порядок и уют. Инга же была вулканом, хотя, в отличие от Рема, куда как взрослее и мудрее. 

— Да, пусть бесится! Я что, жена ему? — Фыркнула девушка. — Не замечала, чтобы ему вообще кто-либо нравился, да и мне нравятся постарше, а он мальчишка совсем. Бесит только. Говорит одно, делает другое… 

– А почему меня не разбудила?! – Злобный и недовольный Рем, словно чувствуя, что говорят о нём, влетел в зал. – Или меня всё, списали? Ты обещала мне помочь, а не начальнику глазки строить! 

— Восьми ещё нет! Акстись, Роман! Сам вчера ныл, что не высыпаешься, я бы с тобой с восьми позанималась. Что за истерики? И никому я ничего не строила. Раз пришёл – прекращай этот цирк и давай разминайся. 

— Я Рем! И никак иначе. Как и куда я высыпаюсь — не твоё дело. 

Игорь вздохнул и покинул помещение, мысленно бросив: 

— Нет, тренируй его лично, втроём у нас ничего не получится! 

Рем и впрямь сразу стал спокойным и покладистым, усердно выполняя все задания, словно бы это и не он всё вытворял. 

Да, Инга отметила, что сегодня Рем не в пример спокойный и послушный. Что было в голове у этого парня? Прочесть его девушка не могла. 

Вообще, телепатическая связь возникала лишь когда сторона хотела до оппонента донести определенную мысль, и это было достаточно интересным. 

Тренировка прошла как по маслу. 

— Чтобы не выдыхаться так быстро, следует распределять нагрузку, постепенно увеличивая её. — Терпеливо объясняла Инга, как в свое время ей объяснял тренер. 

Инга будто читала лекцию. Она привыкла подходить к работе серьёзно, всегда считалась отличным работником, исполнительным, пунктуальным и ответственным. Начальство её уважало. Но по характеру девушка была бесом. 

Рем слушал внимательно и старательно всё выполнял, ему нравилось, что Игоря не было здесь. А ещё он наблюдал за Ингой, эта её серьёзность, ответственность – ей ужасно не шло. 

– А ты на байке умеешь? – Невпопад совсем спросил Рем. 

Этот вопрос про байк будто вернул её с небес на землю. 

— Хм, байк — моя мечта. Водить умею, но своего, увы, не имею. — Инга мечтательно улыбнулась. — А ты умеешь? 

– Умею, и на скейте очень хорошо умею, отсюда равновесие и координация, легко полёт даётся! – Рем с разгона пробежал несколько шагов по стене, сделал сальто в воздухе и продолжил бег. – По скейту особенно скучаю. И по книгам! 

— Я не умею на скейте, лишь на роликах немного. А по книгам я тоже скучаю. 

– Кем ты была до этой херни? Ты интересная. Совсем не похожа на тех, кого я знал! – Парень остановился совсем близко, и вновь рассматривал глаза Инги, переводя дыхание от бега. 

— Устал? Идём присядем, отдохнём. — Кивнула Инга в сторону лавочки. — Хах, я даже не знаю, что тебе на это ответить, я толком ещё не нашла себя. Но до этого я работала барменом в рок-клубе, часто играла в карты. Мне нравилось. Я люблю ночь и тяжелую музыку, люблю неординарных, ярких и творческих людей. И эти дурацкие орехи я выиграла в дурака, у нас в клубе. С такой, как я, сложно строить отношения, ибо я живу одним днём. Однажды, едва зная язык, на свой страх и риск я ухала в Германию. А ты кем был и чем жил? 

– Археолог, студент ещё, но много ездил по раскопкам, увлекался древнейшей историей. Теперь, у меня есть шанс основать Рим, осуществить мечту настоящего Рема. – Смех, он вздохнул и с выражением вдруг прочёл: 

– Я тот Рем, который выжил, 

Это я построю Рим, 

Я сильнее, громче, выше 

Над противником своим. 

Надо мною птицы стаей, 

Пусть над ним хоть миллион, 

Да проворней я летаю, 

И не писан мне закон! 

Я тот Рем, который выжил, 

Плачь и смейся, но живи, 

Из воды сухим я вышел, 

Рим не на моей крови!!! 

Мне знаменья ваши, Боги, 

Абсолютно ни по чём, 

Я открою все дороги, 

Ржавым загнутым гвоздём! 

Девушка заслушалась. Так красиво и голос приятный такой, да, голос Рема Инге очень нравился. 

— Археология, интересно, наверное. Я люблю историю. Такие красивые стихи! Это ты сам написал? 

— Сам. Если брать легенду, то в ней я именно Рем, убить я не способен, а довести кого-либо – это я мастер, меня порою многие хотели придушить. Как думаешь, из меня выйдет основатель нового Рима? И сможем ли мы возродить мир… 

— Мы сможем всё, если выживем, если докопаемся до сути. А для этого у меня есть план. 

Рем пожал плечами. 

– План? Ок, давай свой план! 

Девушка перешла на мысленную речь: 

— Сначала мы хотим узнать хоть что-то о том, откуда взялся этот вирус. Начальство явно знает, но молчит, потому аккуратнее с такими разговорчиками. Чем больше с нами будет народа, тем лучше. Видимо, это было запланировано на государственном уровне, потому так тщательно скрывается, возможно, что-то пошло не по плану. Игорь поддерживает, и с ним десять человек. 

– Игорь так никуда и не сдвинулся за два месяца, что я тут! Он трус. Я был в архивах и там мусор – досье на каждого из нас. Расчёт провизии. Учёт оружия, бред. Игорь не знает, он всё планирует, да вот, центральная база не тут, я знаю где. 

Шаги множества ног, отряд человек двадцать, во главе один из командиров, Рем притих, бойцы приступили к тренировке, а командир подсел к ним. 

– Так какой у вас план? 

Рем как-то наигранно испугался. 

– Ну нормальный такой… – Смущаясь пролепетал он. – А что, вам отсыпать?.. 

– В смысле?! – Не понял мужчина. 

– Ну-у-у… – Рем вдруг достал пакетик с какой-то травой. 

Командир опешил. 

– Инга, и это так вы бойцов воспитываете?! Чёрте что… – Мужчина встал и направился к отряду, а Рем взял за руку Ингу и потащил прочь из зала. 

— Вы своих бойцов воспитывайте, со своим я разберусь. – На последок бросила Инга, сжала руку парня и зашагала прочь, стараясь не сорваться в бег. — У тебя что, реально шмаль в пакетике? — Пронзительный взгляд, она почти пригвоздила им парня. 

– Угу, я у Игоря стянул, не пробовал пока… А что?

Шарились по магазинам. Часов в 9 утра уезжаем, пока не собрались пробки и до часов четырех. Сегодня вот по раньше вернулись. Ненавижу магазины. Так они выматывают, да и бабла особо нет. Ремонт. Уже месяц мы тупо не можем подобрать ламинат. Хочется чего-то особого. Хочется уюта в своем гнездышке. Потому каждое решение взвешивается раз по сто. Да и порадовала себя новой курточкой, шортиками для дома. Шорты мужскиену только я так могу. Что поделать раз, мне нравятся именно такие! Идеальный фасон без всех этих цветочков, лютиков, ебанутиков. Вообще мой стиль отдельная тема. Сочти несочетаемоечто-то хочу, но чего сама не знаю. Помоему, это наша всеобщая бабская проблема) Хочется прям что-то координально поменять в внешности. Хочу тату. Ну хотя бы маленькую такую на пробу. Муж против… Я грущу… Денег пока особо лишних нет, да и с моей аллергией риск слишком велик. Может когда выйду на работу… И мужа смогу уговорить. Красить голову в какой-то невообразимый цвет не хочется. А сейчас тишина, дите спит, а у меня релакс под «агату кристи».

Время пронеслось незаметно. Размяться было здорово, теперь тело приятно так поднывало. Взгляд… Все были на месте, но вот Рема не было. Она попробовала его позвать мысленно — бесполезно. Блок! 

— Игорь, кажется мальчишка сбежал! Чёрт! Я не начальник ни разу, и не воспитатель. Что мне делать с этим мудаком? 

– Вот же гад… Да может, в комнате дрыхнет, иди посмотри, я столовую проверю, надеюсь, базу он не покидал. Не знаю, я с ним сам поладить не могу, из тридцати он самый проблемный, а ты за него поручилась, и вот чем тебе помочь… Может, твои родители умеют воспитывать трудных, ты спроси совета! – Нагловатая ухмылка и взгляд в глаза. 

— Мои родители от меня-то в шоке… Я сама не подарок, едва восемнадцать стукнуло, сбежала — самостоятельности захотела. Уехала в Германию, на удачу, особо не зная языка, работала нелегально, да не прижилась. Вернулась. А с этим… Ну не знаю. Он спас мою шкуру, нарушая приказ, не могла я допустить, чтобы его в расход. Хотя, дурак и за языком не следит, если не повзрослеет, всё равно долго не протянет. А я ему не мамка. — Инга улыбнулась и отправилась к казармам. 

Прошлась по коридорам, зашла в комнату. Пусто. На мысленный зов так и не ответил. Ни с чем девушка так и вернулась к Игорю. 

— Нет его в казарме, Игорь. Что ж, пора, видимо, мне под трибунал, я не уследила за бойцом. — Инга всё равно улыбнулась. Падать духом не в её правилах, хотя такое положение радовало мало. 

– Подождём, вернётся он может! Отставить панику, и молчи пока. Он взял птицу, а значит, нам его не найти. И если зверя не вернуть, нас с тобой точно расстреляют, птицы нужнее всего и всех, их совсем мало... 

... 

Рем летал, он был свободен, небо, ветер, облака!.. Он был почти счастлив. Свобода!.. 

– Победим – в лётное поступлю! – Короткое мысленное сообщение Инге, и снова блок. 

Инга вздрогнула. Безрассудный мальчишка! 

— Возвращайся немедленно, или нас обоих расстреляют! – В ответ шепнула Инга, хотя сомневалась, что он услышал, потому что снова была холодная стена. Девушка рухнула на ближайший стул, чувствуя усталость не только физическую. 

Смех. Расстреляют, забавно так! Где-то там, чуть ниже, мелькнула ещё одна птица. Удача! Рем направил своего зверя вниз, перепрыгнул на спину нового животного, та брыкалась, вертелась, но скинуть не смогла, умелый наездник точно прирос к зверю, мысленно призывая уступить, и птица подчинилась. 

Довольный парень позвал своего зверя, и с двумя животными вернулся в ангар. Новая птица была крупнее, мощнее. 

– Эй ты! – Парень полностью снял блоки. – Топай в ангар, у меня для тебя подарок! 

Инга была злой. Игорь ушел в наряд, девушка же поплелась в ангар. Хотела было влепить этому полудурку пощечину, но затормозила, увидев птицу. 

— Это ещё что за шутки? Ты хоть головой думаешь что творишь? — Накинулась она на парня. — Откуда эта штука? 

– Я добыл, сам поймал, подчинил! Это твоя птица, дарю, они о-очень ценятся, знаешь. Даже могу обучить взаимодействию и полёту, шикарная, больше моей! 

— Вау, просто вау! Спасибо тебе, но, пожалуйста, впредь, предупреждай. — Восхищённый взгляд. А парень хоть вздорный, но не промах! — Да, я бы с удовольствием научилась! — Ей хотелось погладить, но она боялась птицы. 

– Да подойди, не бойся, смотри ей в глаза, она твоя ведь, протяни руку, коснись! – Рем взял ладонь Инги, положил её руку на животное, птица заворчала, но о ладонь потёрлась. 

– Принимает, всё, не трусь, не сожрёт! 

Инга осторожно коснулась щеки птицы, провела рукой по гладким перышкам и неотрывно смотрела в глаза, пытаясь поговорить с ней мысленно. 

— Я назову тебя Кассиопея, как созвездие в небе, потому что ты тоже красивая и яркая девочка. — Инга почему-то была уверена, что перед ней именно самка. Потом посмотрела на Рема, мысленно шепнула: — Спасибо! — И несколько смутилась. 

Сейчас Рем касался ей очаровательным, у него была красивая улыбка. Мог ведь быть милым, если б не брыкался. О новой птице следовало доложить Игорю, но Инга медлила, а птица не отходила от неё. 

– Смотри, идём, вот стойла, обычно, птиц забирает персонал, их нет сейчас, утром никто не летает, оставь её тут, насыплем зерна, воды, вот, одиннадцать теперь, твоя крупная самая, а ты самая мелкая! – Рем показал девушке язык. – Идём есть, время завтрака, в столовке опоздавших не любят, а я голоден. 

— Ой-ей, это ты у нас по-моему самый мелкий! — Инга толкнула Рема плечом. – Ладно, идём, только впредь предупреждай хотя бы меня, вздорный мальчишка. Я за тебя в ответе, да и волновалась, мало ли что случилось. — Инга украдкой взглянула на парня и смутилась. Высокий он такой и совсем свой что ли. Она ведь и правда беспокоилась. 

– Договорились, не сбегу, но не надейся сделать меня гладким и пушистым! – Рем обнял девушку за плечи, довольно щурясь, как кот, и, словно бы, греясь. 

— Мне лишь нужна помощь, и чтобы ты не подставлялся перед начальством, мне тебя цеплять резона нет. Ты помогаешь мне, я тебе. Идёт? – Девушка не отстранилась, позволила себя обнимать. 

– Ну, а мне помощь не нужна, ну в чём ты мне помочь можешь? Я бы, может, и сотрудничал, но ради чего?! – Рем отошёл, снова колючий, мир его рухнул. 

— Ну, мало ли в чём потребуется помощь. Думаю, мы могли бы хоть попробовать подружиться. А ради чего жить — мы вместе найдём. 

Инге было искренне жаль Рема. Потерять семью, целый мир потерять. Она сама потерялась, но у неё были родители, и желание создать новый мир. 

– И тебе правда не плевать? – Рем отстранился, взглянул на Ингу. – Ну если поможешь найти смысл жить… Тогда хорошо, я согласен! 

— Мне не плевать. Да и в такой сложной ситуации, стоит держаться друг друга и помогать. Я хочу снова жить понимаешь? — Инга в ответ посмотрела на Рема. В его глазах будто скользнула надежда. Правда, пока девушка совсем не знала, как дать ему эту веру в жизнь и в себя. 

Рем кивнул. Пожалуй, это Инге нужна помощь, он спас её. Зачем? Чтобы она жила! А не чтобы её из-за него расстреляли. Ему жить не за чем, а её жизнь ведь только начинается, у неё есть близкие, она хочет их спасти, это естественно. 

– Ну да, мы в ответе за тех, кого приручили! – Рем рассмеялся, взъерошил её волосы и ушёл один за самый дальний столик. 

… 

Игорь сидел один, увидев приближающуюся Ингу он улыбнулся. 

– Ну что, вижу, нашла свою головную боль? 

Девушка поставила поднос и села напротив. 

— Нашла. Он птицу ещё одну привел, большую, мне подарил. Я вроде даже подружилась с ней. — Инга сложила пальцы. 

– Птицу?! Где он взял её? Зверь мог его убить, обычно птиц ловят группами человек в десять, и то, редко эта охота бывает удачной. Значит, птица тебя приняла? Неплохо. Ещё один пилот не помешает. Покажи-ка пойманную? – Мужчина встал и пошёл к ангарам. -Надо ещё придумать, как и где мы её поймали, ведь о побеге Рема узнать не должны. 

— Он сбежал, чтобы полетать, ну и, видимо, укротил птицу там. Она самая крупная, он сказал, я хотела было на него наорать, да, ведь он нужное дело сделал. К Рему особый подход нужен. Постараюсь с ним подружиться. — Девушка потупила взгляд. — А что если сказать, что рядом с нашей базой пролетала эта птица, и Рем смог её приручить? 

– Я думал о том же – типа, вышел покурить, а там птичка, правда, не курит этот сучёнок! Ладно, разберусь, это за потерю птицы нам бы влетело, а тут, по сути, плевать как её добыли. А Рем, ты нравишься ему, это заметно, не станете вы друзьями! 

— Скажи — я вышла покурить, а он меня сопровождал… — Инга вздрогнула. — Ты с чего это взял? 

 – С чего взял что? Ты разве сама не видишь? Ух, птичка хороша, самка, крупная, но юная, тебя она приняла, это отлично! – Игорь протянул к птице руку, но та вздыбилась вся, и подбежала к Инге, уткнулась носом ей в живот. – Непокорная, как Рем, кажется, кормить и ухаживать самой тебе придётся, покусает она рабочих! 

— Рем на меня рычит, что я видеть должна? — Инга погладила животное по пёрышкам. — Это не проблема, она милая. А на птицах я не летала. Знаешь, всё так странно. Апокалипсис. Птицы. Орехи. Ты тоже их ел? 

– Да, жена очень полюбила эти чёртовы орешки, ну я и покупал, да сам порой пробовал. Ещё и родителей наших подсадили, возили им, пенсионерам, гостинцы! – Теперь Игорь стал мрачен, тёплые глаза почернели. – Кто только выдумал всю эту дрянь! 

— Ты всех потерял, да? — Инга опечалилась. — А птицу зовут Кассиопея. — Поспешила сменить тему девушка, чтобы не трогать больное. 

– Всех, жене было двадцать пять, сыну два годика. Мне тридцать два сейчас, а чувство порой, что все шестьдесят! Зовут?! – Игорь рассмеялся. – Забавная ты, никто никогда птиц не называл. 

— Ну домашних животных же называют. А птицы тоже разумные существа, они понимают телепатическое общение. — Инга скормила своей птице кусок хлеба прямо с руки. 

– Называют, даже самолёты называют и корабли. Просто, этих созданий никто не любит, хотя, птицы ведь ни при чём, во всём виноваты сами люди, всегда, во всём... 

— Вы не любите их, они чувствуют это, и потому не подпускают. Мне кажется, их создали в лабораториях, в природе таких птиц нет и не было. — Потом девушка вновь перешла на мысленную связь. — Но вообще, просто необходимо узнать источник всего этого. Кто и зачем это сделал… Может, даже сами птицы подскажут? 

– Мы пробовали говорить с птичками, – так же мысленно ответил Игорь – но они, увы, молчат! 

— Я попробую с Касей пообщаться, — девушка любовно гладила холку своей птицы — а ты попробуй устроить вылазку в архив. Если сейчас накрылись технологии, то мы сможем обойти охрану! 

… 

 – И что, нравится тебе Игорёк? – В глазах Рема плясали бесенята. Они шли вновь пообщаться со старшими, теперь по поводу птицы. Их версию случившегося Рему изложили, но Игорь очень боялся, что паренёк и на этот раз что-нибудь выкинет. 

— Он толковый мужик, симпатичный. Клевый, да. Ревнуешь? 

– Нет, меня парни не интересуют, так что, забирай себе! – Довольный оскал. 

… 

И опять эти угрюмые мудаки, такие скучные – жуть, ещё скучнее, чем Игорь. 

– В общем, я вышел на улицу поссать! – Бодро начал Рем. Члены комиссии оживились, Игорь чем-то поперхнулся и закашлялся. 

– Что, простите? – Светловолосый мужчина удивлённо поднял бровь. 

– Поссать, говорю, пошёл, только в кусты, а тут птица! 

– Простите, но здесь есть высокотехнологичные туалеты, или я чего-то не понимаю?.. 

– Ну конечно не понимаете, это же такой кайф утром на рассвете выйти на природу, птички поют, солнышко светит, природа, кустики эти, и вот вы идёте к кустам... 

– Достаточно, я понял, дальше. 

– Дальше, главное, против ветра не становиться, а не то... 

Самый пожилой мужчина из комиссии рассмеялся в голос, Игорь покрылся красными пятнами. 

– Про птицу, пожалуйста! 

– А, птица. Ягоды она рвала на кустах этих, я подкрался и запрыгнул на неё, брыкалась она знатно, полетали мы, я чуть прям в небе не обоссался, ведь не успел же, птицу ловил, но она сдалась в итоге. 

– Ясно. В общем и целом, поразительно! 

– Если и дальше будет тот же результат, можете, простите, ссать исключительно в кустах! – Подвёл итог один из мужчин. 

Рем вытянулся по струнке и с самым довольным видом заявил: 

– Так точно, обязуюсь ссать исключительно в кустах! 

Игорь фыркнул, и вышел за дверь. Радовало лишь одно – этому идиоту вполне поверили, или же, не захотели разбираться.

Просторная комната, светлая, минимум мебели, большой стол, за ним люди. Мужчины, разные, молодые и уже в возрасте. 

Рядом с нею Игорь, яркий такой брюнет с пронзительными золотистыми глазами. Инга ему улыбнулась, а потом встретилась с колючим взглядом Рема — расстроенный какой-то, потерянный. Сейчас он выглядел даже мило. 

Игорь был растерян и зол. И что нашло на этого идиота?! Рема вывели из зала, мужчина скрипнул зубами, и мысленно зачем-то сказал Инге, глядя в пол: 

– Расстрельная статья. Саботаж. 

Девушка вздрогнула, обернувшись на дверь, через которую увели Рема, окинула взглядом присутствующих. 

— Вызывали? А у вас это нормально — расстреливать толковых воинов? Я слышала, что адекватных бойцов-незомбаков всего-то пару сотен. Мы неизвестно с чем и кем имеем дело. А вы, будто НКВД, расстреливаете неугодных. Можете и меня тогда расстрелять. – Улыбка. Расстреляют? Да и пускай. Родителей, правда, было жалко, такое их не обрадует явно. 

– Почему вы так его защищаете? – Спокойные равнодушные лица. – Он воевать и сотрудничать отказался, а значит, он не боец. 

– Рем им вдруг выдал, что он за мир и пацифист, чёрт знает что! – Вновь мысленно сказал Игорь. 

— Вокруг такое творится! Вам легко и просто это принять? Мир гибнет. Вам самим-то, всем до единого тут сидящим, нравится это всё? Разве это разумно — убивать взрослого и молодого мужика? Вот уж не думаю, что он побежит сдаваться птичкам и меня же он спас. Есть ещё одно — не замечали ли вы, что стали раздражительнее после употребления орешков-яиц? 

— Мы как-то, напротив, почти утратили эмоциональность. Рациональность и способность мыслить не пострадали, к счастью. А побежит он сдаваться или нет — это не важно, ведь они таких просто убивают, самим не расстреливать хоть, патроны не тратить! — И спокойная такая улыбка. — Просто, нам ни к чему его кормить, если пользы от него нет, а парень хороший воин, отлично укрощает птиц, а больше не способен ни на что, совсем, мы каждого видим, в тебе вот потенциала много, к тому же, ты куда как мудрее Романа. Если даёшь гарантии, что через две недели он вернётся в строй, что сделаешь из него бойца — так и быть, пускай живёт. С него все заслуги снимаются, ты будешь его командиром, тебя же в курс дела введёт Игорь, ты в его отряде. Берёшься? Под твою личную ответственность, спрашивать будем с тебя. 

— Я ему жизнью обязана, потому, берусь. Только должна хорошенько со всем ознакомиться. 

— Игорь Владленович вам всё объяснит, вы приняты в ряды наших войск, и удачи на нелёгком пути бойца! Можете быть свободны, Романа тоже освободите, введите его в курс дела, и постарайтесь усмирить его нрав, мы на вас рассчитываем, две недели у вас! 

— Благодарю вас. — Девушка даже вытянулась в стойку смирно. В детстве она даже хотела быть в армию пойти, поступить на военную кафедру, но потом журналистика её заинтересовала больше. — Постараюсь сделать всё от меня зависящее. 

Узнав, где штрафные камеры, девушка в сопровождении охраны — бывших «зомби», отправилась выпускать своего спасителя. 

– Подожди минуту. – Игорь нагнал Ингу. – Разговор есть, о Реме. Тебе работать с ним, так что. Не завидую, конечно, он самый трудный из моих, а сейчас ещё хуже станет... 

Инга обернулась. Всё же, Игорь был привлекательным мужчиной, но холодным совсем, бесчувственным. В Реме же чувствовалось больше эмоций и жизни. 

— Что-то случилось? Получается, вы у нас командир? — Девушка улыбнулась, и кокетливо убрала зелёную прядку за ухо. 

– Вроде того, обращаются тут все друг к другу по именам, а то, в бою пока моё отчество вышепчешь – тебя уже трижды убьют. И да, случилось, родные Рема найдены, он психованный в последние дни, будто чувствует. В общем, умерли они вчера, а брат его и был мёртв, когда их нашли. Рем не знает, не говорил я ему, взбесится же, его потом усмири попробуй! Так в общем, но сообщить придётся. Могу сказать ему сам. 

— Разберусь, я этому мудаку жизнью обязана! А зовут меня Инга. Вас, так понимаю, Игорь. — Девушка протянула руку. 

– Игорь, да, рад знакомству, завтра утром в восемь жду на тренировку, вот ключ от твоей комнаты, комната рядом с комнатой Рема.

– Мужчина пожал маленькую тонкую ладонь. 

— Я тоже рада знакомству. Буду точно вовремя! — Она забрала ключик и убрала в карман джинсов. 

Что ж, теперь у неё есть возможность докопаться до истины самой. Главное, придумать план! 

… 

Рем сидел и рассматривал стену карцера. Стена была серой, скучной. И это последний день его жизни!.. Хоть бы маму увидеть, что ли, с братом на скейте погонять… К чёрту. Хотел же, чтоб расстреляли, а теперь чего?! Но как же скучно... 

Дверь открылась, Инга увидела замершего Рема. Её сердце сжалось — парень остался один, и как такое сказать… 

— Ну и на хрена выёбывался перед комиссией? — Девушка привалилась к косяку двери. — Давай на выход. Расстрел отменяется! 

– Отменяется? Почему? – Рем удивлённо моргнул. – И что теперь, какие указания были? 

— Ты спас мою шкуру, я твою, мы квиты. Я твой начальник теперь, ты во всём меня слушаешь, и помогаешь в чём можешь. Я за тебя поручилась. Так что… И ещё твоя семья погибла, крепись, парень. – Быстро, на одном дыхании, стараясь, чтобы голос слишком не дрожал. 

Рем встал было, но тут же сел обратно, было чувство, будто его пласт воздуха крепко ударил по голове. 

– Все?.. Погибли все? Я же обещал Димке, что на каникулах в скейтпарк свожу… – Мысли будто вата, их много, но мутные такие, рыхлые. 

— Все… А брат твой погиб первым, когда пришёл отряд, он уже был мёртв. Родители погибли вчера. — Девушка подошла, села рядом и сжала ладонь Рема. 

Лицо парня стало бледным. Она так сочувствовала ему, но чем помочь не знала. Всё же он был достаточно привлекателен, он был искренним, ярким. 

Рем кусал губы. Дурацко как, он же мог их увидеть, мог, боялся, что будет так, и вот... 

– И Зачем… – Глухой какой-то голос. – Зачем мне такая жизнь?! Подожди, стоп. Что ты там говорила про командование?! 

— Я твой начальник, ты слушаешь меня, а обучает меня Игорь. Так что, идём в комнату. Приходи в себя. — Инга обняла Рема за плечи. — Я рядом. И мы просто обязаны отомстить этим мудакам за то, что они отняли нашу жизнь. 

– Значит, сняли все привилегии. Ок, супер. Ты зря меня в ученики взяла, слушаться я тебя не намерен, а за жизнь – спасибо. Да, спасибо, глупо, пожалуй, самому на пулю напрашиваться. И мы же не вместе живём, надеюсь?! Я не буду спать на полу! 

— Моя комната по соседству. А слушаться придётся, я не Игорь. Завтра в восемь будет тренировка, пойдёшь со мной. 

– Я буду завтра в восемь спать! – Рем усмехнулся, захлопнул дверь комнаты, закрыл на ключ и беззвучно разрыдался, съехав по стене. Один. Совсем один. Димка, как же так...

Спал Рем плохо, беспокойно, ему снилась всякая ерунда, то птицы, разрывающие в клочья людей, то пожары, а под конец Димка, маленький совсем, он плакал и просил забрать его из садика. Проснулся Рем от стука в дверь. Щека болела, в горле пересохло, и чувствовал парень себя ужасно. В одних трусах он подошёл к двери, и распахнул её. 

– Что надо?! – Голос вышел злым и хриплым. 

Взъерошенный такой, заспанный. Инге даже понравилось подтянутое тело парня. Упс, кажись долгое отсутствие отношений на ней сказывалось. Однако злой и грубый тон весь налет романтики и симпатии сбивал начисто. Она строго взглянула на парня. 

— Ну, для начала, доброе утро. На сборы у тебя пять минут, и мы вместе идём на тренировку. 

Сама она была уже готова. Одежду на девушку, правда, было трудно найти, а ушитая мужская одежда смотрелась на ней забавно, волосы были собраны в косу, и линзы теперь отсутствовали. Глаза Инги были серо-зелёного оттенка, неоднозначный такой цвет. 

– Я заболел мож! – Рем зевнул. Теперь он говорил так же, как Димка, когда не хотел в детский сад, тот же капризный тон и фразы те же. – Я хочу спать! Я устал!.. – Рем коснулся раненной щеки, поморщился, посмотрел Инге в глаза, и уже как-то мягко, словно сам себе, добавил. – У тебя сегодня глаза красивые, вчера чёт стрёмные были, как гирлянда, а теперь красивые. 

— Ничего ты и не заболел, иди одевайся, я жду. Я опаздывать не привыкла, тебе тоже не советую. Мы все устали, дорогой, так что, завязывай дурака валять и вести себя как баба в критические дни. А глаза — жуть просто. Уныние. Но в таких условиях содержать линзы нет возможности, скоро и волосы ещё отрастут, буду вообще уродом с этим ужасным серым цветом. — Инга стояла, прислонившись спиной к косяку. — У тебя пять минут, и время пошло. Раз уж мы выжили и бойцы, должны узнать правду! 

– Значит брюнетка, класс, на человека похожа будешь, скорее бы отросли! – Мечтательный тон. За минуту парень натянул вещи, провёл рукой по подбородку, и решив, что бриться сегодня не будет, вышел из комнаты. – Правда? Какая ещё правда? 

— Ага, серость и невзрачность. — Фыркнула Инга. Ей нравилось быть яркой. — Правда о том, кто и зачем создал эту ложную макадамию, и чего хотел добиться. Неужели тебе всё равно? 

– Неплохо бы было, чтоб они все передохли, а кто и зачем – плевать, по сути. Хочу, чтоб всё как раньше, а это невозможно… – Злость в глазах. 

— Если мы в сути не разберёмся — ничего не изменим, и они сами собой не передохнут! Только мы передохнем, немногие оставшиеся. Так что, идём! — Отрезала девушка, показывая, что спорить тут лишнее. 

– А потом что? Что потом будет, ты думала? Вот мы победили, и?.. Жить на улице... 

… 

– Доброе утро! – Игорь привычно улыбался. 

– Да с хуя ли оно доброе!? – Оскалился на мужчину паренёк. 

– Рем! 

– Я хочу увидеть Диму, я хочу... 

– Рем, прекрати! 

– Я хочу! 

– Я не буду тебе это говорить, а ты не веди себя как малолетка, хватит, сам всё знаешь! 

– Но может... 

– Не может. Личности все устанавливаются, есть приборы, есть базы данных. Всё, хватит, я не виноват, и возиться с тобой не намерен, давай пять кругов по стадиону, а мне надо с Ингой поговорить. 

– Но... 

– Рем, бегом! Он совсем мальчишка по поведению. – Когда Рем всё же подчинился, быстро сорвавшись с места, Игорь подошёл к Инге. – Вообще, он командам подчиняется, но возмущаться будет, почти постоянно. Ты спрашивай, что тебе интересно! 

— Доброе утро! — Улыбнувшись поприветствовала Игоря девушка. Он ей показался более старшим и адекватным. — Сколько лет этому мальчишке? Чего ведёт себя как мудак? Я вот что подумала — надо составить план, распорядок дня, а в свободное время разобраться откуда вообще всё это началось. Вы пытались узнать хоть что-то об этом вирусе? И да, разъясните мне все мои обязанности. 

– Двадцать три ему уже, не маленький, но к такой жизни не привычен. Он отлично ладит с этими зверями, заставляй его летать! Распорядок дня у нас есть и чёткий, а вот разбираться нам нельзя в этом, не положено вот, я пытался, попадал в карцер. Есть руководство, они знают всё, и следят, чтоб мы не знали. Хотя, я не такой, как Рем, мне не плевать, хоть и семья моя тоже давно мертва. 

Роман твоя главная обязанность сейчас, следи, общайся, не оставляй его, а так – все мы так же тренируемся в первой половине дня, после обеда полёты, потом патрулируем местности группами, кому какая местность выпадет, ну и, по сигналу тревоги спасаем людей от птиц. Я бы научил тебя летать, да нет животных, у нас всего десять птиц, на двести двадцать бойцов, что живут на этой базе. Да, такие базы есть ещё. 

— Я не могу смириться с этим, даже если карцер, даже если расстрел. Я хочу понимать с чем мы дело имеем. Этих марионеток миллионы, а нас всего две сотни, да мы сдохнем! 

– Тише. – Мысленный ответ. – Я и не намерен смиряться, но ты пойми, надо действовать тихо и умно, а не как Рем капризничать и топать ногами. В моём личном подчинении тридцать человек, десять из них согласны со мной, и мы пытаемся добывать информацию, тайно, не привлекая внимания. А тебе бы стоило подтянуть в наши ряды Рема, иначе, он станет проблемой и всё нам испортит. Он ведь тоже упрям, и довольно смел, безрассуден, теперь и терять ему нечего. – Дальше Игорь перешёл на речь. – Кстати, добывать краску для волос – не проблема вовсе, а вот линзы лучше не носи и правда! – Мягкая улыбка. – Ну что, побегаем? Рем уже выдохся, покажем парню класс, бегать-то умеешь, мелкая? 

Так же телепатически девушка ответила: 

— Согласись, действовать, когда владеешь мало-мальки информацией, куда проще, чем бездумно убивать. Быть может, есть решение куда более действенное. Но если все так засекречено, боюсь, тут дело в том, что это косяк верхушки, все эти политические игры и уничтожают нас! — Инга улыбнулась, принимая вызов. — Побегаем, я в универе частенько участвовала в спортивных состязаниях. Покажем класс! — Девушка мягко и ловко, начала разминать конечности и тело, подготавливаясь к тренировке. 

Рем выдохся быстро, даже не добежав четвёртый круг, он перешёл на шаг, потом сел на лавочку. Благо, Инга и Игорь на него не смотрят, поладили вон! Бежала Инга хорошо, легко, красиво, ей это явно нравилось. Не смотрят! Рем усмехнулся, поставил блок на мысли, по-тихому вышел из зала, сам лично вывел свою птицу из ангара, вскочил на неё, минута – и они исчезли, птица и парень, хотя, по утрам, обычно, не летали.

Рем спрыгнул со спины крылатого чудища, и мысленно бросив: «Игорь, прикрой!» – Рванулся к девушке. Он толкался, пробивался сквозь эти одеревеневшие тела, мысленно ища её, живую. 

– Где ты, где ты, кто ты, отзовись? Где ты? Помоги мне, мне сложно, мы не знакомы, я тебя не вижу, где ты?!.. – Мысленные волны. Бежать. Бежать. Да, надо было тренироваться лучше... 

Голос в голове… Так странно. Инга всегда телепатию считала сказками. Может, этот человек ей все объяснит. Что вообще происходит? 

— Я здесь, у окна! — Бежать мимо замерших людей было странно, и можно было вовсе заблудиться, потому она ждала на своём месте и махала неизвестному рукой. Страх и любопытство смешались в ней. 

Окно. Неудачное какое место… Рем рванулся быстрее, схватил незнакомку за руку, но в этот момент стекло брызнуло осколками, Рем обнял девушку, пряча под плащ, защищая плотной тканью от осколков, но сам с дуру взглянул, осколок впился в щёку, кровь потекла по лицу. 

Птица. Чужая. Рем замер, и начал пятиться, отступать. Птица в трижды была крупнее их птиц. Парень знал, что её нужно убить, но ведь девушка, да и сможет ли он… Как-то очень быстро толпа ожила, стремительно и ловко «зомби» повскакивали на спину птицы, и птица взмыла в воздух, исчезла. 

Рем и девушка теперь стояли вдвоём, он так и обнимал незнакомку, а потом прошептал: 

– Мне пиздец… – После громче спросил, ощупывая щёку и смазывая кровь: – Ты как?.. 

Девушка, опешившая от такого, смотрела на всё, прижавшись к странному незнакомцу. Ещё одна птица... 

— Что, чёрт возьми, творится? Какое сегодня число? И вы кто? — Инга была совсем растеряная, лохматая и озадаченная. 

– Ч-число? – Рем растерялся. Он сам понятия не имел даже какой сейчас месяц. 

– Мудак! – Игорь развернул парня к себе и от души въехал ему кулаком прямо по раненной щеке, осколок врезался глубже, Рем ощутил, как он царапнул по зубам, пройдя насквозь. – Ты какого дьявола стоял?! Столько народа теперь… – Мужчина задохнулся возмущением. 

– Но зато она… – Слабо возразил Рем. 

– А, баба, толку-то! Сам её и трахай. – Игорь развернулся и зашагал прочь. 

– Ну и буду. – Нахохлился парень, и, сжав руку девушки, зашагал за мужчиной, таща ошалевшую Ингу как куклу. 

Инга просто опешила. Она вырвала руку из руки парня и встала как вкопанная. 

— Мне, бля, кто-нибудь объяснит, что за зомби апокалипсис тут творится?! Вчера я собиралась на море, а потом чёрте что произошло! Что это за птицы, что с людьми, и ты кто такой? Я с тобой никуда не пойду, пока не пойму в чём дело. И вообще, ты ранен, иди лучше в больницу, тебе щёку зашивать надо. А я домой, пожалуй! — Инга было развернулась в направлении выхода. 

–Дура! – Фыркнул Рем. – Нет твоего дома, ничего там уже на улицах нет, только «зомби». Тебя грохнут! Пошли немедленно, тут нельзя оставаться, я тебе в логове объясню всё. И больниц тоже больше нет. Ай, да чего я?! – Рем просто перекинул девушку через плечо, бесцеремонно придерживая за зад, и спокойно пошёл. 

Миниатюрная девчонка казалась невесомой, в парне же было чуть больше ста восьмидесяти сантиметров роста, сто восемьдесят два, если точнее. 

— Да сам ты дурак! – Крикнула возмущённо Инга. Как он смел вообще лапать её?! Но вот здравый смысл, всё же, подсказывал излишне не сопротивляться. – Отпусти, я сама дойду! И рассказывай сейчас — это что реально зомби апокалипсис? 

– Угу, апокалипсис, ореховый. Макадамия, или муллимбимби. – Парень усадил девушку на свою птицу, запрыгнул сам, игнорируя все её возражения. – Держись! 

Инга послушно вцепилась в жёсткие перья и спиной вжалась в сидящего позади парня, но неизвестность её пугала, а мир и правда казался ей совсем другим. Эти птицы и люди-зомби… И тут Инга вспомнила про орехи. 

— Орехи? Это вот эти сладкие, которые еще чистятся плохо? — Других она просто давно не ела. 

– Да, сладкие, которые не чистятся. – Парень присвистнул, и птица взлетела, рванулась вверх, сделала несколько кругов, вспышка света, и они приземлились в помещении вроде ангара. 

Какие-то люди тут же подбежали и увели птиц. 

– Жду через час. – Сухо сообщил Игорь и бросил в Рема аптечкой. 

Парень поймал чемоданчик и шумно вздохнул – шить придётся самому. 

– Идём пока в мою комнату, – Рем не смотрел на Ингу – мне нужно себя в порядок привести, заодно всё расскажу. Всё, что знаю сам! 

— Лады, тогда я помогу тебе обработать рану, но шить не умею, медицинского образования не имею. И как из-за орехов может быть такое? Нам, конечно, пророчили конец света, но не от орехов же! 

– Я сам шить не умею, даже вещи штопать… – При разговоре осколок стучал о зубы, от этого было противно. – Кстати, я Рем. И это не орехи, это яйца. Яйца этих грёбаных уродливых птиц! 

Они вошли в помещение, где стояла узкая кровать, небольшой шкаф, висел большой осколок зеркала, и под ним был умывальник с краном. На умывальнике лежало мыло, бритва, зубная паста и щётка. Всё, в остальном комната была пуста. 

— Эм, а справочник по медицине, комп, телефон, чтобы в инет зайти и глянуть как правильно тебе зашить? Это ужасно ведь, что тебе повредили лицо… Шрам останется! Я Инга. Хм, но если яйца так действуют почему я не зомби? А ты ел эти орехи-яйца? 

– Рад знакомству. Орехи ел. Интернета больше нет, рухнуло всё, да просто брать да шить, иглы и нитки стерильны, осколок сейчас вытащу, он зубы царапает! – Рем быстро открыл аптечку, достал пинцет, и перед зеркалом резко выдернул стекло, пока ещё хватало решительности и было желание порисоваться перед дамочкой. – Ух ты ж… – Из глаз брызнули слёзы, кровь снова потекла. Сквозная дырка! Игорь мудак. Если б не Инга, Рем вообще бы разревелся, больше даже от жалости к себе – через час ему устроят разбор полётов!.. Парень открыл холодную воду, несколько раз как следует умылся и сел на кровать. – Там это, обезбол есть, не надо на живую шить, и так жуть как болит! 

— Рассказывай всё, что знаешь. — Инга взяла перекись и ватный диск, аккуратно обработала рану, вколола обезболивающее, выдохнула, и принялась шить. 

Сперва руки тряслись, но потом девушка решительно собралась и положила стежки, благо, нитка была само рассасывающаяся. 

Рем сидел тихо и спокойно, хотя, цвета он был зеленовато-бледного. Сейчас его радовало то, что он может говорить мысленно, не тревожа рану, не мешая шить. 

– Сначала в моду вошли простые и обычные орехи макадамия, их рекламировали, продавали всюду, пихали во все рецепты десертов. Я сам подсел на эту дрянь, всё время ел. А потом на них вдруг резко упали цены, а вкус стал ещё лучше, насыщеннее, только вот, это были не орехи уже, а яйца этих птиц. 

Съев яйца, люди попадают под особые чары, они послушны птичьей воле, делают всё, настоящие зомби, так мы их и зовём. Но есть «стойкие», такие, как я, как ты – на нас не подействовал гипноз, и теперь уже не подействует. Вот мы и есть армия! Бойцы. Хотя, раньше среди нас были лишь мужчины. 

У нас тоже есть птицы, мы тоже на них летаем – это пленённые животные. Механизм такой – мы отслеживаем автобусы, они всегда идут в разные места, и с помощью своих птиц переманиваем «зомби», уводим их себе. Постепенно они оживают, или гибнут. 

Нет, они не воины, им нельзя никогда больше видеть птиц, но так они не становятся частью армии врага. И они обслуживают нашу армию – еда, одежда, уборка, всё такое. Вот те люди, которых я упустил сегодня, потеряны навсегда, они теперь «марионетки», им промыли мозги, дали установки, это не «зомби» даже, это уже не обратимо... 

Столько людей погибло из-за его оплошности, даже страшно. Парень зажмурился, и молчал довольно долго. 

– Потому мне сейчас голову открутят! – Уже вслух продолжил Рем, так как шить Инга закончила. – Спасибо за помощь. 

Инга призадумалась над всем сказанным, посмотрела на Рема. Обычный парень. 

— И сколько нас таких «стойких»? Как вообще мир спасать? И я на море хотела, а не вот это вот всё, я два года пахала как проклятая, и из-за каких-то дурацких орехов вся жизнь в топку? Что за бред! Это дурной сон? — Во всё это верилось с трудом. Странные птицы, люди у которых будто мозги промыты. Калейдоскоп мыслей и вопросов. Доверять этому человеку? Он спас её от этих, но куда увёз… — И что я теперь делать должна? 

– Нас мало, нас таких очень мало, где-то две сотни человек. Но мы не теряем надежды. Чем мы занимаемся ты видела – спасаем людей, делать будем что прикажут, а море отменяется, уж извини! – Рем пожал плечами. – Ты есть хочешь? Или ещё чего-нибудь? 

— Домой я хочу! — Фыркнула девушка, ей всё не верилось, что дома нет. Её семья… Инга вдруг вскочила. — А моя семья?! В городе М тоже этот ужас?! — В душе поселились паника и ужас. Она была просто девушкой, обычным человеком и весь мир рухнул, а как вести себя она не знала. — Кто выпустил эти орехи в производство, кто подменил их?! Какого хрена?? Как жить то дальше?! 

– Этот ужас во всём мире. М эвакуировали неделю назад, так же вот. Не знаю, как жить, но твоего дома больше нет, и моего нет, ничего нет, увы! – Рем вот только сейчас вспомнил о своих родных, а ещё, он именно увидел Ингу, взглядом скользнул по фигуре, мысленно облизнулся. Красавица! Если б не эти жуткие цвета ещё… Интересно, она брюнетка? 

  — Я хочу попробовать найти родителей! Отведи меня! — Девушка не просила, а требовала. 

Инга пробежалась взглядом по пареньку — простенький такой, ничего в нём особенного и не было, но теперь ещё его лицо портил этот свежий шрам. Пожалуй, паренёк был не в её вкусе совсем, но и особого негатива не вызывал. Она вздохнула. 

– Никуда не поведу. У меня трибунал через двадцать минут, нет у меня на тебя времени! – Фыркнул Рем. Он подумал – интересно, а таких, как он, расстреливают?.. – Душ и сортир – вон та дверь, хочешь есть – идём в столовку отведу, нет – я пошёл. 

На словах о еде, желудок сам подал голос, но такой тон паренька её взбесил, она фыркнула. 

— Отведи, потрать на меня своё драгоценное время. Ой, ладно тебе, у нас демократичная страна, и расстрел отменили. Я бы хотела найти родных, с твоей помощью или без неё, но я это сделаю. — Инга больше всего боялась, что её родители погибли. Да и вообще, мучил вопрос, сколько прошло времени с её отключки. 

– Нет никакой страны, Инга, нет никакой демократии, война, военный трибунал, и расстрел у нас ЕСТЬ! Так что, учти, если тебя примут в отряд – недопустимо неподчинение приказам вышестоящих. Я твой непосредственный начальник, ты первая в моём отряде, и единственная, впрочем, за мой косяк, думаю, под Игорем будешь тоже. И вообще – недовольный тон – не читай мои мысли, когда я не говорю с тобой, это не принято, учись фильтровать. Идём. – Рем вывел Ингу, привёл в столовую, помещение было огромным, пустым – столы да стулья, но чистым. А ещё, тут были люди, множество людей – работники кухни. 

– Ребят, новый боец, накормите! – Крикнул Рем, и собрался покинуть помещение. 

Инга тут же закрылась, поставила блок. У неё это само собой вышло. Читать мысли! Вот ещё! Её мыслей парень больше не слышал, теперь он её раздражал, начальник нашёлся. 

— А вы меня спросили? Нужно ли мне вообще под кем-то ходить? Может, я не хочу бойцом быть. Я, может, миротворец! 

 – Тогда иди, твори свой мир! – Рявкнул на неё Рем, обернувшись уже в дверях. – Твой мир сдох, так что, ты либо тоже сдохнешь, либо боец, нет вариантов! – Парень злился, хотя, сам не понимал почему. 

Его нервировала Инга, и теперь ещё он постоянно думал о своих родных – отец, мать, младший брат, – почему сам-то он о них ни разу не вспомнил?! Может, просто не хотелось думать о плохом, а в хорошее Рем не верил, и теперь постоянно представлял своих «марионетками», а то и вовсе трупами, засыпанными в общих ямах. 

— А тебе норм огрызаться и орать на малознакомого человека?! — Почему она тоже злилась? Может, это побочка яичек-орешек. 

– Мне вообще по жизни норм! – Его бесило, когда Игорь орал на него, а сам-то... 

— Да и пошёл ты! Не начальник ты мне, идиот ненормальный и псих! — Почему-то Ингу задело такое отношение. Обидно. 

Но вдруг на её голос вышла её мама, женщина лет пятидесяти, невысокая, как сама Инга, с карими глазами и рыжими волосами, явно крашеными. Она была как прежде. Инге стало стыдно, что так редко приезжала. Девушка бросилась в объятья женщины и разревелась. 

— Ты жива, мама, как же здорово, что ты жива! А папа где, как вы тут? 

 – Дочка, Инга, колючка ты моя, уже ругаешься с кем-то! – Женщина сияла от счастья, обнимая дочь, гладя её зелёные волосы. – Папка-то твой вон, духовку чинит, спасли нас ребята, всё хорошо! Сём, иди скорей сюда, Инга! Инга нашлась, жива! 

… 

В горле стоял ком, эта трогательная сцена в столовой, казалось, стала последней каплей. 

Рем вдруг понял, что своих родителей видеть не хочет, совсем, ни живыми, ни мёртвыми, их забота будет сейчас чем-то лишним, ненужным, даже смущающим, что ли. Он бы явно стеснялся обниматься, как маленький, с матерью и краснел бы от её нотаций, Игоря хоть можно послать матом – он ему никто. 

Все чужие, раз мир чужой – так было проще. И вообще, он устал, было безразлично, ему не хотелось больше сражаться, не хотелось жить. Расстреляли бы уже что ли. 

– Роман Смирнов, двадцать три года. – В комнате сидело двенадцать мужчин, и все сейчас смотрели на парня. – Хотелось бы услышать, как же так вышло, и почему вы не убили птицу? 

– Я… – Он хотел, было, начать оправдываться, а потом вдруг вспыхнул, вскинулся весь. – Почему я должен убивать каких-то птиц, откуда, блядь, они взялись?! Когда это кончится, долго нам страдать такой хернёй?! Что мы делаем вообще? 

– Юноша, умерьте свой пыл. – Самый старший из мужчин нахмурился. 

– Идите к чёрту, я пацифист, может, не хочу я воевать, убивать, я не понимаю... 

– Отказываетесь выполнять приказы и сражаться за мир и жизни всего человечества? – Меланхоличным тоном спросил мужчина. 

– ДА, отказываюсь!!! 

– Расстрелять. – Так же спокойно и безучастно. – И приведите спасённого им бойца, может, она чего-то да стоит.

Трейлер на странице Джея меня заинтриговал и я решила таки глянуть фильм. Как обещала пишу отзыв, но это сложно. Второй раз я б определенно пересматривать не стала. Фильм достаточно неоднозначный, есть над чем подумать. Вся изнанка секты и то как людям могут промыть мозги. Жутковатые кровавые сцены, красочный быт. Было даже несколько моментов, где я угарнула. Достаточно специфично, но неплохо. Потраченого времени не пожалела. А самое милейшее было это смотреть ночью. Любители именно таких ужасов и триллеров вполне будут довольны. Что ж попробую оставшиеся два посмотреть.